M.Čudakova ir nolēmusi noklusēt manu līdzdalību Tiņanova
lasījumos. Wikipedia informācijā netieku minēts. Taču viņai nav
iespējams savās dziļi amorālajās interesēs iznīcināt vai deformēt citas
publikācijas. Piedalījos 1.-11.lasījumos (1982-2002).
Остановка не предполагается
В Резекне состоялись Десятые Тыняновские чтения
С интервалом в два года маленький латвийский город Резекне
принимает гостей из Москвы, Петербурга, Риги, Тарту (с некоторых пор и из
Европы, Израиля, США). На родину Юрия Тынянова съезжаются литературоведы,
историки, культурологи, социологи, искусствоведы - ныне Тыняновские чтения
прошли в десятый раз.
Вернее - и это принципиально - состоялись Десятые
Тыняновские чтения. На их торжественном открытии инициатор резекнеских
конференций Мариэтта Чудакова напомнила о том, какая борьба шла в 1982 году
вокруг всего одного слова - "первые". Если чтения "первые",
то должны быть и "вторые", "третьи", "десятые".
Это понимали ученые и писатели, стремившиеся актуализировать наследие Тынянова
(историка и теоретика литературы, прозаика, критика) и по мере сил продолжить
его работу. Но еще лучше это понимали партийные функционеры (что московские,
что рижские), со скрипом дозволившие "разовое мероприятие" и никак не
рассчитывавшие на его долгую жизнь. Летом 1986 года (Третьи чтения - дули уже
"свежие ветры перемен") тогдашний "хозяин района" (первый
секретарь райкома КПСС) объяснял организаторам конференции, что пора, дескать,
кончать с их научными посиделками, а вместо того раз в пять лет устраивать
"народные праздники". Заметим, что ни тогда, ни позднее участники
чтений не отказывались от внеконференционных выступлений. И в этом году научным
заседаниям предшествовали публичные лекции Мариэтты Чудаковой, Александра
Осповата и Артура Приедитиса, директора Центра мультинациональной культуры,
тщанием которого (при поддержке Фонда Сороса в Латвии) был организован нынешний
съезд "тыняновцев".
Артур Приедитис (участник всех десяти конференций) говорил
о "локальном культурном контексте Тыняновских чтений", о том, как на
смену коммунистическому диктату пришел узкий национализм, о нынешнем небрежении
русской культурой, об исторических корнях этого печального положения дел.
Говорил обстоятельно, конкретно, внешне бесстрастно - и с огромным живым
чувством, чувством человека европейских духовных горизонтов и настоящего
патриота Латгалии.
Латгалия - пространство особенное, здесь веками
сосуществовали латыши, русские (в начале века - это Витебская губерния; в
культуре Латгалии издавна большую роль играли русские старообрядцы), литовцы,
поляки, евреи (приснопамятная "черта оседлости"). Многоязыкая и
насыщенная исторической памятью Режица (так звался городок в пору тыняновского
детства), по признанию самого писателя, учила его говорить. Учила ощущать
историю как личное достояние. Учила свободному и широкому видению культуры.
Учила тому, без чего не было бы Тынянова - с его историзмом и верностью поэзии,
иронией и открытостью судьбе, жадностью к фактам и смелостью в обобщениях,
напряженной (до болезненности) любовью к прошлому и жаждой будущего.
Для профессиональных гуманитариев (не только филологов)
Тынянов - великий ученый. Для читающей публики - популярный романист. При всем
этом Тынянов не стал "культовой фигурой". В его наследии, как
научном, так и литературном, есть, конечно, "готовые ответы"
(впрочем, и они взывают к рефлексии новых исследователей), но еще больше там
"вопросов", стимулов к расшифровке либо развитию авторской мысли, к
конструктивной полемике. Участники Тыняновских чтений всегда - вне зависимости
от тем отдельных докладов - старались уяснить, во-первых, что именно
сказал Тынянов, во-вторых же, что он недоговорил. Отсюда
(а не только в силу широты тыняновских научных интересов и мощных смысловых
связей его творчества с самыми разными феноменами русской культуры) редкостная
и радостная тематическая пестрота чтений. В тыняновский контекст встраиваются и
семантика имперского календаря, и поэтика официальных торжеств, и проблема
противоречий в исторических источниках, и механизмы литературной эволюции, и
вопрос о возможности цитаты в фольклорном тексте, и полупристойное рифменное
клише, и роковая для литературоведения проблема "биография и
творчество". Героями десятых чтений были: Пушкин, поэтически оспаривающий
Шевырева; Баратынский, конфликтующий с философическими банальностями своей
эпохи; Погодин, превращающий свой дневник в творческую лабораторию; чета
Мережковских, переосмысливающая давнюю полемику Лескова с Достоевским;
Ходасевич в диалоге с крестьянскими поэтами. И конечно сам Тынянов - автор
фундаментальных теоретических статей, новеллы "Подпоручик Киже",
романа "Пушкин"; Тынянов, восторженно прочитанный Эйзенштейном и
вызывающий полемический отклик Набокова. Самое же существенное, что
сосредоточенным на столь разных предметах докладчикам было интересно слушать
друг друга, что ни одно выступление не осталось без отклика, что дискуссия
продолжалась в "свободное время", что разъезжались из Резекне с
твердой уверенностью: юбилей юбилеем, а одиннадцатые чтения проводить
необходимо. Как и выпускать очередные сборники. Таковых вышло уже десять; если
в первом - 130 страниц, то в последнем - на сегодня! - 910.
Будем надеяться на лучшее. В ходе нынешних чтений на доме,
где прошло детство Тынянова, вновь появилась мемориальная доска (некогда
"пробитая" сквозь партийные заслоны; затем как бы "сама
собой" исчезнувшая). Будем надеяться на взросление демократии во всех
свободных странах бывшего СССР. Будем надеяться на молодое поколение - среди
участников Десятых чтений были исследователи, что в 1982 году (Первые чтения)
ходили в начальную школу, а то и в детский сад. И будем с благодарностью помнить
о тех, кто некогда формировал неповторимый - академичный и вольный - строй
"тыняновки". Нет больше Лидии Николаевны Тыняновой и Вениамина
Александровича Каверина, Л. Я. Гинзбург и
Т. Ю. Хмельницкой, З. Г. Минц и Ю. М. Лотмана,
Н. Я. Эйдельмана и В. Э. Вацуро; за несколько дней до
начала конференции ушел из жизни участвовавший в Третьих чтениях Юрий
Александрович Молок - блестящий искусствовед, человек большой мысли и большого
сердца. Это очень грустно (и не только для тех, кто близко знал ушедших), утраты
невосполнимы, но как-то смягчить их тяжесть может только деятельная память,
верность традиции, продолжающееся строительство свободной культуры. В частности
- Тыняновские чтения.
Резекне-Москва
Подпись:
Режица. Начало века. Доктор Тынянов с детьми - Лидией и
Юрием. Теперь на этом доме вновь есть мемориальная доска.
14.08.2000
Teksta publikāciju skat.: http://www.ruthenia.ru/nemzer/TYN.html
Nav komentāru:
Ierakstīt komentāru